Поздно вечером 19 августа в Севастополь приехал князь Горчаков в сопровождении графа Ардатова. Михаил Павлович был очень занят своими делами в Бахчисарае, но все же смог оставить их на время и приехать в осажденный город.
Дмитрий Ерофеич встретил гостей в явно подавленном состоянии, столь мощной и разрушительной бомбардировки город еще не подвергался ни разу. Остен-Сакен стал торопливо докладывать о многочисленных разрушениях на батареях и бастионах города, которые не успевают исправляться.
- Ещё несколько дней такой бомбежки и наши укрепления превратятся в руины! - с напускной дрожью в голосе докладывал генерал высокому начальству. Горчаков собирался понимающе кивнуть в ответ, но Ардатов опередил его.
- Вести огонь такой интенсивности еще несколько дней у Пелесье пороху не хватит. Будьте реалистичны генерал. Эта свистопляска продлиться ещё день, максимум два.
Ерофеич хотел огрызнуться о легкости рассуждения людей, находившихся вдалеке от передовой, однако собеседник не был тем штабным деятелем, к которым подобные упреки были уместны. Потому, проглотив обиду, он стал торопливо докладывать о многочисленных потерях в гарнизоне.
- В ожидании возможного штурма мы вынуждены постоянно держать свои резервы вблизи передовой, в результате чего несем большие потери. От вражеских снарядов и пуль наши потери исчисляются тысячью человек в день. Таким образом, ещё не вступив бой, наши резервы тают на глазах, и я боюсь, что в нужный момент мне не чем будет оказать помощь гарнизонам передовой линии.
- Степан Александрович Хрулев уже подробно информировал меня о коварной уловке генерала Пелесье. Скажите, генерал, как долго вы собираетесь попадаться на эту удочку? Сдается мне, что вся эта бомбардировка затеяна противником только с одной целью, обескровить ваш гарнизон перед главным штурмом города, - спросил Ардатов Остен-Сакена.
- А что ваше превосходительство предлагает делать? Что конкретно? - вспыхнул от злости генерал.
- Да, Михаил Павлович, что ты хочешь предложить сейчас, когда враг непрестанно громит нашу оборону и вот-вот начнется новый штурм? Как нам сохранить и без того истерзанный гарнизон крепости, которая по всему уже на ладан дышит? Критиковать, знаешь, легче всего. Ты дело говори - заступился за своего выдвиженца генерал-адъютант.
- Рано ты, Михаил Дмитриевич, Севастополь хоронишь. Противник только третий день ведет бомбардировку города, а ты уже считаешь, что мы не сможем удержать город.
- У меня подобного и в мыслях не было, Михаил Павлович! - резко насупился Горчаков - Однако постоянно посылать солдат на убой под вражеские бомбы я не намерен. Мои резервы не безграничны, ты это отлично знаешь.
- Знаю, и тем ни менее Севастополь будем держать до последней возможности. Таково повеление нашего государя, и тут двух мнений быть не может. Что же касается конкретных предложений по сохранению гарнизона Севастополя, то здесь я вынужден согласиться с планом создания временного моста между двумя сторонами города. Хоть адмирал Нахимов и считал, что его сооружение ослабит дух защитников города, но ради сохранения численности гарнизона я готов его поддержать.
Тень удивления скользнула по лицу Горчакова. Ранее Ардатов всегда резко выступал против сооружения временного моста через севастопольскую бухту, чем полностью связывал руки командующему крымской армии.
- Дмитрий Ерофеич, с завтрашнего же дня приступайте к сооружению переправы - быстро сказал генерал-адъютант, стремясь на деле закрепить согласие строптивого посланника царя. Сам Ардатов, казалось, совершенно не обратил внимания на откровенную радость в голосе Горчакова. Случайно брошенный взгляд на лист календаря породил в его голове идею, которую Михаил Павлович лихорадочно обдумывал.
- Мне кажется, господа, что я примерно знаю, на какое число генерал Пелесье назначил штурм Севастополя.
- Когда!? - в один голос воскликнули все присутствующие.
- В очередную годовщину бородинского сражения, - торжественно изрек Ардатов и, видя скепсис и недоумение на лицах собеседников, поспешил пояснить свою догадку.
- Нынешний император Наполеон при всем своем величии большой позер. И потому всячески стремится добиться большого успеха именно в тот день, в который одержал громкую победу его великий дядя. Вспомните, к какой дате был приурочен предыдущий штурм города? К сражению при Ватерлоо. Вот и нынешний штурм будет приурочен к Бородинской битве.
- Рад бы поверить в это, Михаил Павлович, да боязно, - честно признался Горчаков - хотя бы еще какое подтверждение было бы этому.
- Подтверждение? Да сам противник наглядно подтверждает это, Михаил Дмитриевич! - воскликнул Ардатов - чем он все это время занимается? Роет новые параллели и закладывает новые батареи. Одновременно уменьшая расстояние до наших позиций. И пока он их не сведет к разумному минимуму новому штурму не бывать. В этом я ручаюсь.
- Я могу сослаться на твое мнение в письме государю? - спросил Горчаков.
- Можете, ваше превосходительство, - холодно бросил Ардатов, прекрасно понимая, куда клонит командующий. - Более того, я готов остаться в городе на все время этой бомбардировки, чтобы доказать правоту своих слов.
- Вот и прекрасно. Дмитрий Ерофеич, приказываю больше резервы к переднему краю не подводить, дабы сберечь наших солдат от вражеского огня. Завтра я собираюсь лично посетить передовые позиции для поддержания духа наших воинов. Михаил Павлович, ты со мной?
- Конечно.
- Тогда, все свободны, господа. А ты, Михаил Павлович, задержись, - сказал генерал-адъютант, и все генералы, приглашенные на встречу с командующим, быстро покинули комнату.
- Зря ты на меня обижаешься, Михаил, - миролюбивым тоном начал командующий, едва только они остались наедине. - За потерю Севастополя государь в первую очередь спросит с меня, а не с тебя.
- Я, по-моему, никогда не подавал повода считать себя сторонним наблюдателем, ваше превосходительство. И всегда был готов разделить ответственность за судьбу города. Сейчас, когда в Севастополе нет Корнилова, Истомина, Нахимова и Тотлебена, я считаю своим святым долгом приложить все усилия для его защиты.
- И потому ты так откровенно топчешь Ерофеича.
- Я ничего не имею против него как человека, но вот тот пост, который он занимает, однозначно не для него. Мне было бы куда спокойнее, если бы Севастополем командовал Хрулев.
- Своего знакомого выдвигаешь? - хитро спросил командующий, явно намекая, что Ардатов и Хрулев принимали участие в походе на Ак-Мечеть.
- Да, хоть бы и так. Степан Александрович куда ответственен и инициативен, чем Остен-Сакен.
- Полностью согласен с тобой, Михаил Павлович, - произнес Горчаков, а затем с печальным вздохом добавил, - если бы ты только знал, сколько писунов подобно Жабокритскому или князю Васильчикову пишут на тебя государю императору. Твое счастье, что он полностью верит тебе, да и воинская фортуна благоволит твоим начинаниям. Но ведь когда-нибудь и она может отвернуться от тебя. А вместе с тобой и от меня грешного.
- Я так тебя понимаю, Михаил Дмитриевич, что ты не хочешь снимать Ерофеича с должности. Правильно? - Горчаков дипломатически промолчал и Ардатов продолжил свою мысль.
- Давай сделаем так, чтобы и овцы были целы и волки сыты - многозначительно произнес граф - пусть остается, но только оборона Городской и Корабельной стороны будет полностью находится в руках генералов Хрущева и Хрулева. И препятствий он им чинить никаких не будет.
По лицу Горчакова было видно, что он очень доволен достигнутым решением, и ободренной неожиданной сговорчивостью императорского посланника, генерал-адъютант решил заговорить о главном. Эта тема давно беспокоила командующего крымской армии, и он ходил вокруг неё как кот возле сметаны, боявшийся тяжелой хозяйской палки.
- Договорились, но я, однако, имел ввиду несколько другое. Государь в каждом письме меня торопит с проведением нового сражения с врагом, для облегчения положения Севастополя. Ты сам видишь, что Пелесье вцепился в него точно клещ и отступать не намерен. Сможет ли крепость продержаться хотя бы до октября. Тогда по числу штыков мы бы не только сравнялись с союзниками, но и даже превосходили бы их.
- Боюсь, Михаил Дмитриевич, что до октября месяца силами одного гарнизона мы не удержим город. Имея значительное превосходство в силах, Пелесье будет штурмовать город до тех пор, пока хотя бы не займет Корабельную сторону и не уничтожит наши корабли. В этом я полностью уверен - с горечью в душе признался собеседнику Ардатов.
Горчаков понимающе кивнул головой, помолчал, а затем, глядя в сторону, сокрушительно произнес.
- Государь торопит с принятием решения. Может, стоит ударить по врагу сейчас? Большой победы не одержим, но хоть чем-то Севастополю поможем. Заставим Пелесье штурм перенести, а там с Божьей помощью и до октября дотянем.
